Баллада о блудном сыне

Блудный сын от Отца уходит,
Унося свою часть именья,
Он к свободе стремился, вроде,
Но теперь, вопреки свободе,
Он гоняться решил за тенью…

***

В духовной тьме душа моя томится,
Ей солнечным лучом не просветиться,
Ей нужен Свет Фаворский, неземной.
Но чтобы этот Свет пробился в душу,
Я должен стену из греха разрушить
И не родниться с вечною бедой,
Чтоб грех не стал надгробною плитой.

Душа, как хладный труп, оземленела,
И гробом стало ей живое тело,
И сый в чести не уберёг я честь…
Я постепенно вниз с высот скатился,
Изранил душу падая, разбился.
Грехов моих и ран моих не счесть,
Я с головой ушёл в земную персть.

Вначале смрад греха мне был отвратен,
И корчилась душа от тёмных пятен,
И совести набат внутри кричал…
Но стали нюх грубей и совесть глуше,
Как человек, попавший в смрад конюшен,
Я запахов уже не различал…
Кричала совесть мне, а я молчал…

От жизни взять хотелось всё и сразу,
Запретный сладок плод, приятен глазу.
Ты хочешь им владеть? Тогда изволь…
Но сладость посетила лишь в начале,
За ней пришли и скорби, и печали,
И в сердце поселились страх и боль,
А я все падал вниз к отметке «ноль».

А вниз легко катиться, даже сладко,
Как чьи-то деньги тратить без оглядки,
Но чувствуя, что деньги-то украл…
Ведь Божьи все дары имеют цену,
В раскал попав греховного мартена,
На этот огнедышащий мангал,
Я жизнь свою грехами прожигал…

Но вскоре в той стране лукавых граждан
Я гибнуть стал от голода и жажды,
Коль в плоти сеешь грех, то жатва — смерть,
Всё сжёг внутри мертвящий чёрный пламень
Зависло сердце во груди, как в торбе камень,
Не высказать того и не пропеть,
Ведь я не мог ни жить, ни умереть…

И так дойдя до полного банкротства,
Я с ужасом познал своё сиротство,
Но про Отца я вспомнил в этот миг.
Скольким грехам и злобам я повинен,
Я, Отче мой, не вправе зваться сыном.
В рабы прийми, услышав сердца крик,
Чтоб в тайну я спасения проник.

О, блудный сын, опомнись! Кто ты? Где ты?
Каким стыдом душа твоя одета!
Какой любви отрёкся ты святой!
Любовь Отца Небесного, о сыне!
Хранит тебя в плену и на чужбине,
Какой ты есть: и падший, и больной.
И вечно ждёт: вернёшься ль ты домой?